В этот день в 1917 году в Храме Христа Спасителя "под грохот пушек и пулеметов большевистского переворота” состоялось избрание Патриарха. Жребий, вьнутый перед чудотворной Владимирской иконой Божией Матери, перенесенной из расстрелянного Успенского собора Кремля, согласно воле Божией выпал на Московского митрополита Тихона (Белавина) - «Аксиос!».
По воспоминаниям свидетеля тех событий князя Григория Трубецкого, "...были горячие поборники и противники восстановления патриаршества среди иерархов, священников и мирян", но не было ни одного противника среди членов Собора из крестьян.
И бесхитростные искренние слова одного из них выразили настроение многих: "у нас нет больше Царя. Нет отца, которого мы могли бы любить. Синод любить невозможно. А потому нам нужен Патриарх. С этим меня и послали”.
“Времена изменчивы, — говорил другой оратор. — Кто поручится, что мы не вступаем в период тяжелых испытаний для Церкви, что ей не понадобится вскоре твердый предстатель, чувствующий особую личную ответственность за внешние сношения, как первоиерарх, обязанный стоять на страже Церковного достояния, чести, достоинства и прав Церкви...”
“В минуты распада и уныния, когда кажется, что вся Россия превращается в груду обломков,.. пусть хоругвеносцем наших религиозных заветов будет Русский Патриарх — как символ того, что с падением царской власти не пала Святая Русь и что не отказалась она от того, что ей всего дороже в ее прошлом".
Как и подобало Собору, разномыслия разрешились в духе единения и любви. Затаили в себе протест только немногие “волки в овечьей шкуре”, которым удалось проникнуть в Собор и которые потом были первыми приспешниками “живой церкви”.
Нелегко было удовлетворить ожидания, которые связывались с личностью будущего избранника... Когда старец схимонах о. Алексий вынул из ковчега, стоявшего всю ночь перед тем у иконы Владимирской Божьей Матери, билет с именем Митрополита Московского Тихона, в храме пронеслось: “Божий пэбранник”.
"И народ с самого начала именно так отнесся к Святителю, увидев в нем отца, которого можно и должно было любить».
